Из книги Марии Монтессори "Дети - другие"
Лживость.
Духовные отклонения выступают в бесчисленных неповторимых формах. Они подобны ветвям раскидистого растения, так как все произрастают из одного общего корня. Последнее заслуживает рассмотрения. Хочется приподнять завесу тайны нормализации. В общей психологии и педагогике, однако, отклонения рассматриваются обособленно друг от друга. Каждую отдельную проблему пытаются исследовать как существующую самостоятельно.
К сильнейшим духовным отклонениям такого рода относят лживость, этакую маску души, этакие одежды, в которые рядятся люди, и коих насчитывается великое множество. Каждое из них имеет свое особое значение.
Существует ложь обычная и ложь, ставшая болезнью. Старая психиатрия знала mendacium vesanum необузданную, спровоцированную истерией ложь, которая ведет к скрытности души. Речь человека становится путанной небылицей в лицах.
Психиатрия указывала также на лживость детей, участвующих в судебных процессах. Эта неосознанная ложь детей, приглашенных в качестве свидетелей, общеизвестна. Большое впечатление создаст при этом утверждение, что ребенок, этот «невинный характер» и сама правда («устами младенца глаголет истина»), вопреки всем своим честным усилиям делает тем не менее лживые заявления. Криминальная психология стала внимательнее относиться к этим странным фактам. Она признает, что дети в большинстве своем честны. Лживость - это путаница в мышлении, которую провоцирует возбуждение.
Это незаметное подсовывание фальши вместо правды, которое может проявляться постоянно или время от времени, абсолютно отличается от той лживости, которую ребенок предпринимает в целях самосохранения. Но, с другой стороны, у нормальных детей в обычной жизни встречается и такая ложь, которая не имеет ничего общего с самозащитой. Лживость может быть чистым продуктом фантазии, вымышленными событиями, которые при всем при этом имеют в себе отблеск достоверности. Обман в целях личной выгоды не подразумевается. При этом прямо можно говорить о виде искусства, когда актер изображает какого-либо героя произведения.
Я приведу один пример. Однажды дети рассказали мне, как их мать приготовила угощение для гостей - витаминизированный сок, который должен был убедить гостя в ценности растительной пищи. При этом ей так удалось приготовление этого сока, что гости всюду рассказывали об этом, расхваливали и рекомендовали всем это угощение. Дети рассказывали об этом со всеми подробностями так интересно, что я попросила у их матери дать мне рецепт. Но дама сказала мне, что она никогда и не думала о том, чтобы готовить такой сок. Здесь у нас - типичный случай детского обмана, который служит ничему другому, как только приукрашиванию действия некоего романа.
Эти разновидности лживости противоречат другой, удобной для ребенка, который просто не желает задумываться о том, что, собственно, является, правдой. Но иногда ложь выглядит лукавством. Я знала одного ребенка пяти лет, которого мать время от времени отдавала в домашнюю школу. Руководительница группы, в которую был принят ребенок, была на хорошем счету в своем ведомстве. Она восхищалась этим ребенком. Но спустя некоторое время он пожаловался своей матери на эту учительницу. Мать посчитала ее очень строгой и попросила директрису школы объяснить случившееся. Директриса убежденно доказывала ей, что учительница окружила ребенка заботой и любовью. Тогда мать призвала своего врунишку сына к ответу. В результате она услышала оправдание: «Кажется, я не говорил, что учительница злая». При этом не чувствовалось, что ребенку не хватает мужества жаловаться на учительницу. В этой ситуации высказывание ребенка было просто формальным.
Хотелось бы многое еще рассказать о других формах хитрого приспособления к окружающему миру, которые встречаются у детей. У слабохарактерных уступчивых детей спешно сфабрикованная ложь указывает на потребность в защите. Ребенок перерабатывает содержание высказывания, и оно выглядит как прерывистое. Ложь слабого ребенка безобидная, не имеет своего завершения. Импровизированная ложь несет в себе защитный рефлекс от нападения взрослых. Взрослый упрекает ребенка в слабохарактерности, безобразном комплексе неполноценности. Такое унижение ребенка взрослым подтверждает, что ребенка принимают за существо малозначимое.
Лживость относят к тем явлениям духовной жизни, которые появляются в детстве и с течением времени закрепляются. В итоге в человеческом обществе ложь укореняется и неизбежно преобразуется в заповедь о правилах поведения и эстетику, словно одежды для тела.
Наши оздоровительные школы свидетельствуют о сбрасывании наростов лжи. Ребенок открывается во всей своей природной чистоте. Хотя лживость не относится к тем отклонениям, которые исчезают сами собой чудесным образом. В ребенке происходит внутренняя перестройка, требующая от него возвращения на круги своя. Ясность мысли, связь с реальной действительностью, духовная свобода и живое взаимодействие с полезными предметами создают атмосферу, в которой духовная жизнь изживает лживость.
Если тщательнее проследить за развитием человеческого общества, то откроется, что оно глубоко погрязло во лжи. Едва ли можно было бы устранить его недостатки, не потревожив фундамент. Многие наши дети, поступив в общеобразовательную школу, испытывали постоянные нападки лишь потому, что они были намного честнее, чем другие, и некоторые формы приспосабливания были у них еще неразвитыми. Учителя не задумываются над тем, что дисциплина и социальные отношения в их классе строятся на предпосылках лжи, и непривычная прямота наших детей казалась им моральным качеством, которое стало частью воспитания в давние времена.
Самый большой вклад, который впервые сделал психоанализ в историю человеческой души, это разъяснение притворства как процесса адаптации подсознания.
Притворство взрослого - это не ложь ребенка. Ложь можно охарактеризовать как все более и более срастающийся с правдивой жизнью ужасный чехол. Он похож на шкуру или оперение животных. Этот футляр, скрывающий жизненный механизм, который одновременно служит защитой. Эта защита состоит в том, чтобы заставить поверить себя в ощущения, которые не испытываешь. Лживость внутри человека стала обычным свойством, она дает возможность жить, точнее, жить в мире, с которым искренние и естественные чувства должны вступить в конфликт. Впрочем, лицемерие, которое взрослый ежедневно демонстрирует в своих отношениях к ребенку, уникально. Взрослый жертвует интересами ребенка ради собственной пользы, не признаваясь в этом себе, потому что это трудно сделать. Он внушает себе, что выполняет возложенную на него природой обязанность, и то, что он делает, станет позднее полезным ребенку. Если ребенок защищается, то взрослый никоим образом не старается распознать истинные обстоятельства, но называет все, что ребенок предпринимает для своего спасения, непослушанием и плохими намерениями. Все больше и больше затихает и без того уже слабый голос правды и открытости. На смену ему приходят формальные слова: долг, справедливость, авторитет, разум и так далее.
Приводимые человеком в свое оправдание условности - это самообман, который осуществляет приспосабливание индивида, ведущее к отклонениям. Само общество взращивает у детей отклонения. То, что было любовью, превращается в ненависть.
Эта чудовищная ложь селится в скрытых уголках подсознания.